Русская история в жизнеописаниях ее главнейших дея - Страница 103

103

К. Е. Маковский. Дьяково. Церковь Усекновения Главы Иоанна Предтечи.

Влияние Салтыковых при дворе ослабело тотчас с прибытием Филарета, но они держались несколько лет благодаря покровительству Марфы Ивановны. Жертва их злобы, Мария Хлопова, жила в Верхотурье до конца 1620 года. В тот год ее перевезли в Нижний, означив в грамоте под именем Анастасии, данным ей при взятии во дворец. Филарет думал было женить сына на польской королевне, потом на датской, но сватовство не удалось. Царь в угоду матери долго сдерживал свои чувства, наконец объявил родителю, что не хочет жениться ни на ком, кроме Хлоповой, которая ему указана Богом. Произвели следствие о бывшей болезни царской невесты. Призваны были отец и дядя Марии Хлоповой. При боярине Шереметеве, чудовском архимандрите Иосифе, ясельничем Глебове и дьяке Михайлове царь сделал допрос врачам, лечившим Хлопову. Эти врачи показали царю совсем не то, что доносили ему за семь лет перед тем Салтыковы будто бы со слов этих самых врачей. Эти врачи никогда не говорили Салтыковым, что царская невеста больна неизлечимо и неспособна к деторождению. Изобличенные на очной ставке с докторами Салтыковы, боярин Борис и окольничий Михаил, были сосланы в их далекие вотчины, впрочем, без лишения чинов. Но это не помогло несчастной Хлоповой. Мать царя упорно противилась браку Михаила с Хлоповой и поклялась, что не останется в царстве своего сына, если Хлопова будет царицей. Царь Михаил Федорович и на этот раз уступил воле матери. В грамоте от ноября 1623 года было объявлено Ивану Хлопову, что великий государь не соизволил взять его дочь Марию в супруги, приказано Ивану Хлопову жить в своей коломенской вотчине, а Марии Хлоповой вместе со своим дядей Желябужским оставаться в Нижнем (где ей дан был двор, некогда принадлежавший Козьме Минину и после смерти его бездетного сына Нефеда взятый в казну как выморочное владенье). Говорят, что Филарет сильно укорял сына за малодушие, выказанное последним в деле Хлоповой.

В сентябре 1624 года царь по назначению матери женился на Марии, дочери князя Владимира Тимофеевича Долгорукова, против собственного желания. 19 сентября было совершено бракосочетание, а на другой день молодая царица оказалась больной. Говорили, что ее испортили лихие люди. Неизвестно, кто были лихие люди и действительно ли царица была жертвой тайного злодеяния, однако через три месяца с небольшим, 6 января 1625 года, она скончалась. Современник летописец указывает на это как на Божие наказание за насилие, совершившееся над Хлоповой. 29 января 1626 года царь вступил во второй брак с дочерью незнатного дворянина Евдокией Лукьяновной Стрешневой, будущей матерью царя Алексея. Замечательно, что ее ввели в царский дворец и нарекли царицей только за три дня до брака, как бы в предупреждение придворных козней, уже погубивших двух царских невест.

В то время сложилась и развилась правильная система государственного управления посредством приказов; по крайней мере, с тех пор постоянно упоминаются многие приказы, о которых прежде нет известий.

Встреча голландских моряков с русскими на Севере России. Голландская гравюра.

Срок перемирия с Польшей истекал, и в 1631 году правительство начало готовиться к войне, так как во все прежние годы беспрерывные недоразумения с Польшей показывали, что война неизбежна. Велено было дворянам и детям боярским быть готовыми. С монастырских имений, со всех вотчин и поместий за даточных людей положены были деньги: по 25 рублей на конного и по 10 рублей на пешего. Между тем сознавалась потребность водворения правильного обученного войска на иностранный образец, и так как из русских людей такого войска нельзя было составить в скором времени, то поневоле решили пригласить иностранцев. Узнав об этом желании, начали являться в Россию разные иноземцы с предложениями нанимать за границей ратных людей. Правительство дало поручение такого рода полковнику Лесли и подполковнику Фандаму, служившему некогда французскому королю; правительство приказало им нанять за границей полк ратных людей всяких наций, но только не католиков, с платой вперед на 4 месяца и с правом, по желанию, удалиться в отечество, оставив, однако, в России свое оружие; раненым обещана была награда. Лесли и Фандам кроме найма людей имели также поручение купить за границей 10 000 мушкетов с фитилями для вооружения иноземных солдат (каждый мушкет обошелся тогда по 1,5 рубля). Кроме того выписали из Голландии несколько людей, знающих городовое дело, и сделали закупку пороха, ядер и сабельных полос. Правительство так дорожило наемными иноземными воинами, что, заслышав о прибытии Лесли с ратными людьми, выслало им навстречу воеводу Стрешнева с приказом харчевникам продовольствовать их на пути пивом и съестными припасами; а также велело выбрать особых целовальников для наблюдения, чтобы харчевники не брали с них лишнего.

В апреле 1632 года скончался польский король Сигизмунд. В Польше принялись за избрание нового короля. Пользуясь междуцарствием, которое у поляков всегда сопровождалось беспорядками, царь и патриарх приказали начать неприятельские действия против Польши и прекратить сношения с Литвой из опасения какого-нибудь зла от литовских людей. Не велели покупать у них хмель, потому что «баба-ведунья наговаривает на хмель и они провозят моровое поветрие».

Созван был Земский собор. На нем приняли решение отомстить полякам за прежние неправды и отнять у них города, неправильно захваченные ими у русских. Главное начальство над войском в 32 000 человек поручено было боярину Михаилу Борисовичу Шеину и окольничему Артемию Измайлову (всего войска было более 66 000 и 158 орудий). Шеин и Измайлов должны были идти добывать Смоленск, а прочие воеводы – другие города. Дела пошли удачно для Московского государства; воеводы успели захватить несколько городов и посадов; Шеин окружил себя окопами под Смоленском на Покровской горе. Поляки в Смоленске отбивались 8 месяцев и уже из-за недостатка припасов готовились сдаться, как в августе 1633 года, для той поры неожиданно, подошел к городу Владислав с 23 000 человек войска. В то же время по наущению Владислава казаки и крымцы напали на украинные города Московского государства. Услышали об этом служилые люди, помещики украинных городов, бывшие в войске Шеина, вообразили себе, как в их отсутствие враги станут убивать и брать в плен жен и детей, и стали разбегаться. Войско Шеина значительно уменьшилось; он не мог устоять против Владислава на Покровской горе, отступил и заперся вблизи в острожке. Поляки осадили его. Шеин выдерживал осаду до февраля 1634 года. Войско его страдало от цинги. Начался мор, а из Москвы не посылали ему ни войска, ни денег. Царь 28 января 1634 года, узнав о бедственном состоянии Шеина, снова созвал Земский собор и жаловался, что сбор запросных и пятинных денег шел хуже, чем в прежние годы, хотя Русская земля с тех пор и поправилась. Собор постановил новый сбор запросных и пятинных денег, который и поручен был боярину Лыкову. Но пока могли быть собраны эти деньги и доставлено продовольствие Шеину, его войско под Смоленском пришло в крайнее положение. Между тем иностранцы, бывшие при Шеине, начали сноситься с королем. Это побудило наконец Шеина испросить у царя дозволение вступить в переговоры с поляками о перемирии. Шеин заключил условие, по которому русскому войску дозволялось беспрепятственно вернуться в отечество с тем оружием, какое оно имело на себе, положив все пушки и знамена перед королем, а у желавших была возможность вступить в польскую службу; но из русских людей нашлось таких только 8 человек, а иноземцев перешло довольно. 2004 человека больных воинов было оставлено под Смоленском. С Шеиным ушли 8056 человек. Михаил Борисович с товарищами вернулся в Москву.

103