Г. И. Угрюмов. Взятие Казани Иваном Грозным.
Между тем правители продолжали расширение пределов государства за счет татарского племени и, как видно, признали настоятельной задачей Руси подчинить татарские народы одних за другими. Покончили с Астраханью. Весной 1554 года отправлено было в Астрахань русское войско под начальством князя Пронского-Шемякина и Вешнякова. Они изгнали Ямгурчея и посадили в Астрахани царем другого ногайского князя, Дербыша, но уже в качестве московского подручника и оставив при нем русское войско. Дербыш на другой же год сошелся с Девлет-Гиреем и начал открытую войну против Москвы, но в марте 1556 года русские, находившиеся в Астрахани с головою Черемисиновым, разбили и прогнали Дербыша. Астрахань была непосредственно присоединена к Московскому государству и туда были назначены московские наместники. Это завоевание передало Московской державе огромные степи Поволжья, и вся Волга от истока до устья вошла во владение Москвы.
В 1558 году Сильвестр и бояре его партии убеждали Ивана двинуть все силы на Крым и самому идти во главе. Сильвестр, желая отвлечь его от Ливонской войны, резко осуждал ее, особенно за варварский образ, с каким она велась, за истребление старых и малых, за бесчеловечные муки над немцами, совершаемые татарами, распущенными по Ливонской земле под начальством Шиг-Алея; Сильвестр называл Ливонию «бедною, обижаемою вдовицею». Иван, как прежде, колебался, слушал с бо́льшей охотой советы противников Сильвестра, не думал в угоду последнему щадить Ливонию, однако не совсем решался действовать вразрез с ним и людьми его партии; он ограничился полумерами. Царь принял в свою службу Вишневецкого, подарил ему город Велев, но приказал ему сдать королю Черкассы и Канев, не желая принимать в подданство Украину и ссориться с королем. Он отправил брата Алексея Адашева Даниила с 5000 человек на Днепр против крымцев для содействия Вишневецкому, отправленному на Дон, но сам не двинулся с места и не посылал более войска. Между тем обстоятельства стали еще более благоприятствовать Москве. Черкесские князья, отдавшиеся московскому государю после завоевания Астрахани, собрались громить владения Девлет-Гирея с востока. В Крыму в довершение всех несчастий поднялось междоусобие. Недовольные Девлет-Гиреем мурзы хотели его низвергнуть и возвести на престол Тохтамыш-Гирея. Покушение это не удалось. Тохтамыш бежал в Москву. Московскому государю было удобно покровительствовать этому претенденту и найти для себя партию в Крыму. Царь Иван этим не воспользовался. Даниил Адашев спустился на судах по Псёлу, потом по Днепру, вошел в море и опустошил западный берег Крыма, а черкесские князья завоевали Таманский полуостров. Весь Крым был поражен ужасом. Но так как против него не было послано новых московских сил, то дело этим и ограничилось.
Крымский вопрос еще более разъединил царя Ивана с людьми партии Сильвестра. Их влияние, видимо, падало. Ливонская война велась против желания многих, хотя некоторые из них, исполняя долг службы, не только участвовали в ней, но даже своими подвигами решали ее в пользу Москвы. Рыцари терпели поражение за поражением, город сдавался за городом; наконец в 1559 году Ливонский орден заключил с Сигизмундом-Августом договор, по которому отдавал ему часть своих владений и просил содействия против московского государя. Это событие готовило неизбежное столкновение с Польшей, и уже Сигизмунд-Август в следующем году (1560) писал царю Ивану, что должен будет оружием защищать страну, которая отдалась ему в подданство. Царь отвечал на это высокомерно: называл ливонцев, отдавшихся Сигизмунду-Августу, изменниками и требовал, чтобы Сигизмунд-Август вывел своих воевод с Ливонской земли. Русские между тем успешно продолжали войну с Ливонией. В этой войне отличались преимущественно друзья Сильвестра: Курбский и Даниил Адашев.
В то время в московском правительстве совершился решительный перелом. Враги Сильвестра и Адашева постепенно довели царя до того, что он решился сбросить с себя опеку. Главными врагами Сильвестра были Захарьины и вооружили против него свою сестру царицу Анастасию. В довершение всего Ивана убедили, что Сильвестр чародей, силой волшебства опутал его и держит в неволе. Уже охладевший к Сильвестру царь решительно разошелся с ним по случаю своего путешествия по монастырям с больной женой, предпринятого зимой в конце 1559 года. Тогда произошло у царя с Сильвестром и Адашевым какое-то крупное столкновение; подробностей его мы не знаем; известно только, что Сильвестр и его друзья старались удержать Ивана от путешествия по монастырям и от принесения благочестивых обетов; но после этого столкновения и Сильвестр, и Адашев сами нашли невозможным оставаться при царе. Сильвестр (вероятно, тогда уже овдовевший) удалился в какой-то отдаленный пустынный монастырь, а Алексей Адашев отправился к войску в Ливонию. В этом деле участие Анастасии почти несомненно; сторонники Сильвестра по поводу его удаления сравнивали его с Иоанном Златоустом, потерпевшим от злобы царицы Евдоксии. До царя доходили все эти толки и еще более раздражали его против прежних опекунов. Однако примирение с ними было бы еще возможно, если бы не случилось рокового обстоятельства: в июле 1560 года царица Анастасия, уже давно хворавшая, перепугалась пожара, опустошившего всю арбатскую часть в Москве. Болезнь ее усилилась, и она умерла 7 августа, оставив после себя двух сыновей – Ивана и Федора. Царь был в отчаянии; народ сожалел об Анастасии, считая ее добродетельной и святой женщиной, так как она отличалась набожностью и благотворительностью. Понятно, что с потерей любимой особы стали царю ненавистнее те, которые не любили ее при жизни. Этим воспользовались враги и начали уверять царя, что Анастасию извели лихие люди Сильвестр и Адашев своими чарами.